ЦАРСТВЕННЫЕ МУЧЕНИКИ (+ 1918)

Память их празднуется 4 июля в день мученической гибели и в ближайшее воскресенье к 25 янв. вместе с Собором новомучеников и исповедников Российских

Свв. мученицы София и чада ее Вера, Надежда и Любовь являются как бы символом всех мучеников за Христа. Мудрость - София избирает благую часть, она понимает, что кратковременные страдания пройдут, как и весь сей тленный мир, и наступит вечная жизнь. Вера одухотворяет это знание, Надежда укрепляет его, а Любовь стремится поскорее соединиться с возлюбившим нас Христом.

Свв. царственные мученики познали своего Творца, всю жизнь непоколебимо верили в Него, на Него одного в трудные минуты возлагали всю свою надежду и любили Его безгранично, самозабвенно. Их мученическая кончина послужила свидетельством их мудрости, так как они сами добровольно избрали себе крестный путь - веры, надежды и любви.

Глава этой дивной семьи венценосцев мучеников - св. царь мученик Николай Александрович - родился в день св. Иова Многострадального, 6 мая 1868 г. Часто он сам сравнивал свою жизнь с жизнью св. Иова. Потеряв свое земное достояние - Российскую империю, он взамен царства земного обрел Цар- ствие Небесное; как св. Иов на земле нес скорби и лишения, так и св. царь мученик претерпел много скорбей - измену близких, издевательство врагов и, наконец, самую смерть.

Воспитывался св. царь мученик с ранних лет в строго христианском духе: в простоте, в покорности, в воздержании. Первой его воспитательницей была скромная, бедная учительница гимназии Александра Петровна. Поручая ее воспитанию своего наследника, будущий император Александр III наказывал: «Имейте в виду, что ни я, ни великая княгиня не желаем делать из них оранжерейных цветов. Они должны шалить в меру, играть, учиться, хорошо молиться Богу... Мне фарфора не нужно. Мне нужны нормальные, здоровые русские дети. Подерутся - пожалуйста. Но доносчику - первый кнут».

Со своей первой учительницей наследник сразу же подружился. Дружба эта - простой русской женщины с наследником престола, а затем императором Российским - сохранилась на все последующие годы. Александра Петровна работала в учебном ведомстве; зная крайнюю нужду некоторых своих сослуживцев или учеников, неспособных заплатить за учение, она всегда шла к своему бывшему венценосному воспитаннику и просила за них. Государь очень любил эти посещения своего старого друга. На ее скромных прошениях, где обычно стояло 300 или 500 рублей, он писал - «выдать», только к указанной сумме добавлял еще один ноль. На протесты Александры Петровны государь отвечал всегда шуткой: «Разве тебе лишнего нулика жалко?» В конце беседы он, всегда шепотом, просил ее никому ни слова не говорить о его помощи.

Царь-миротворец Александр III воспитывал своих детей строго и в почти аскетиче ской простоте. Спали они на простых деревянных кроватях, с жесткими матрасами и без подушек - подушки заменялись твердыми валиками. Пища их была самая простая. Во время обеда, общего с их августейшими родителями, им подавали первое блюдо только после того, как был обслужен последний из гостей. Вставали они ежедневно в 7 часов утра и сразу же шли под холодный душ.

Но одно воспитание ничего не смогло бы дать, если в самой природе мальчика не были бы заложены ценные качества, выросшие за- тем в христианские добродетели, которые обессмертили имя св. царя мученика.

Он с детства был трогательно боголюбив. Торжественный чин выноса плащаницы особенно сильно поражал его детское сознание. На весь день он делался скорбным и подавленным и все просил свою мать рассказать, как злые первосвященники замучили доброго Спасителя. Глаза его наливались слезами, и он часто говаривал, сжимая кулаки: «Эх, не было меня тогда там, я бы показал им».

Он очень любил изображение Богоматери, эту нежность, с какой Она обнимает Младенца. Он всегда завидовал брату - тому, что его зовут Георгием, потому что у него такой красивый святой, убивающий змея.

Это был ребенок ласковый, уступчивый, вежливый от природы, щедрый; он, например, никогда не позволял себе съесть конфету, не поделившись прежде с братом или товарищем. В своих родителях он просто души не чаял. Созерцая полеты птиц в своем дворцовом саду, наследник, засмотревшись, как бы замирал, а выражение его глаз делалось настолько неземное, что другие дети, заметив это настроение в нем, просили: «Ну, Ники, еще раз посмотри на птиц», и Ники, застенчиво краснея, возвращался к обыденной жизни. Он рос святым мальчиком, готовым молиться о спасеии жизни даже маленького птенца, выпавшего из гнезда своей матери. «Надо помолиться за воробышка: пусть Бог его не берет...» - сказал он однажды, когда птенец казался умирающим. Это непрерывное светлое христианское настроение никогда, с самого раннего детства и до смерти, не оставляло его.

Простота в отношениях со своими подданными императора Александра III перешла и к его сыну - царю мученику Николаю II. Он всегда тянулся к простому народу, в общении с ним отводил свою душу, так как сам по природе был человеком простым и бесхитростным и в людях умел ценить простоту. Однажды наследник читал со своим воспитателем англичанином Хиссом один из эпизодов истории Англии, в котором описывался выезд короля Джона, любившего простонародье и которого толпа приветствовала восторженными криками: «Да здравствует король народа». Глаза у Ники заблестели от волнения, он весь покраснел и воскликнул: «Ах, вот я хотел бы быть таким». Он и стал таким, каким мечтал быть, ибо простой народ любил своего государя и чувствовал его ответную любовь к себе. Раз старик крестьянин, приветствуя государя, от волнения и нахлынувших чувств не мог произнести заранее приготовленную речь. Государь моментально понял все, обнял его и поцеловал, ибо эти чувства ему были дороже всех слов.

Когда наследник подрос и стал изучать курс общеобразовательных наук, то к нему были приставлены лучшие педагоги того времени - профессора высших учебных заведений Российской империи: К. П. Победоносцев, М. Н. Капустин, генерал-адъютант М. Ц. Драгомиров и др. Наследник был очень способным учеником.

В 16 лет он был зачислен на действительную военную службу. В 19 лет - произведен в младшие офицеры, а в 24 года - в полковники лейб-гвардии Преображенского полка. Генерал Зубов, служивший вместе с будущим царем мучеником в одном полку, вспоминает: «Он был подлинным отцом-командиром, заботившимся о своих подчиненных, как офицерах, так и солдатах, о солдатах же в особенности, так как он любил их всем своим русским сердцем. Его влекла к ним их бесхитростная простота, что было основной чертой его собственного характера. Наследник цесаревич не только интересовался их питанием и условиями их казарменной жизни, но и их домашними делами, жизнью и нуждами их семей и помогал им в нужце». Один раз государь, чтобы узнать, насколько удобно солдатское обмундирование, в полной солдатской форме прошел 20 верст.

В 1884 г. в Петербурге торжественно справлялось бракосочетание вел. князя Сергея Александровича с принцессой Елисаветой Гессен-Дармштадтской. На торжествах присутствовала юная сестра невесты - Аликс, скромная двенадцатилетняя девочка, отличавшаяся необыкновенной красотой. Здесь впервые встретились будущие царственные мученики. Наследнику тогда было 16 лет. Завязалась дружба двух простых и чистых сердец, дружба, которая вскоре выросла в крепкую любовь. Девочка вернулась обратно в Дармштадт, но через пять лет снова посетила Россию и пробыла в Санкт-Петербурге несколько недель. Тогда у наследника созревает окончательное решение: он женится на Алике Гессенской. Государь Александр III не дал своего согласия. «Все в воле Божией, - записал наследник у себя в дневнике после продолжительной беседы с отцом, - уповая на Его милосердие, я спокойно и покорно смотрю на будущее». Вообще св. Николаю была свойственна покорность родительской воле и покорность высшей Божией воле. Из послушания меньшему рождается послушание большему. Навыкнув послушанию родителям, св. Николай легко предавался и воле Божией, потому что отличался покорностью и смирением.

Пять лет была испытываема эта чистая любовь двух юных сердец, Принцесса Алике, уже настоящая красавица, к которой сватались многие коронованные женихи, отвечала всем решительным отказом. Так же и цесаревич отвечал спокойным, но твердым отказом на все попытки своих родителей устроить иначе его счастье. Это не было непослушание родителям, а было испытанием их любви, потому что та сильная любовь, какая была между двумя царственными страстотерпцами, должна была еще более вырасти и закалиться в этих внешних препятствиях.

Наконец весной 1894 г. августейшие родители наследника, видя непоколебимое решение своего сына, его терпение и кроткую покорность родительской воле, дали свое благословение на брак В том же году он вместе сротопресвитером Иоанном Янышевым вы- ехал в Кобург, чтобы сделать предложение принцессе.

Алике была искренно верующая. Но, воспитанная в лютеранстве, ее честная и прямая натура воспротивилась перемене религии. «Единственное препятствие или пропасть между ней и мной - это вопрос религии, - писал в своем дневнике наследник, - кроме этой преграды нет другой... все в воле Божией. Уповая на Его милосердие, я покорно и спокойно смотрю на будущее». Эта покорность воле Божией бывает свойственна истинным последователям Христовым. Только высокие духом и мудрые люди обладают этой высшей покорностью, а царю мученику это качество было всегда особенно свойственно.

После сделанного предложения наследник записал в своем дневнике: «Говорили до 12 часов, но безуспешно, она все противится перемене религии. Она, бедная, много плакала.

Она плакала все время и только время от времени произносила шепотом: „Нет, я не могу"». Будучи исключительно честной сама с собой, отличаясь благородством и преданностью своим идеалам и к тому же будучи прекрасно образованной - она получила при Оксфордском университете степень доктора философии, - Алике не была способна принести весь свой внутренний мир в жертву любви к цесаревичу.

Тут много помог ее собеседник, а затем духовник-просвещеннейший богослов, бывший ректор Санкт-Петербургской Духовной академии протопресвитер Иоанн Янышев. Он сумел открыть ей всю красоту и истину православной веры. Вспоминая впоследствии дни обручения, государыня писала супругу: «Ты видишь, как даже тогда вера и религия играли такую большую роль в моей жизни. Я не могу просто к этому относиться, и если я прихожу к уверенности в чем-либо, то уже навсегда... И также любовь ко Христу - она всегда была так близко связана с нашей жизнью в эти 22 года».

Но полному обращению принцессы помогли искренние, горячие слова наследника, излившиеся из его любящего сердца: «Аликс, я понимаю Ваши религиозные чувства и благоговею перед ними. Но ведь мы веруем в одно- го Христа; другого Христа нет. Бог, сотворивший мир, дал нам душу и сердце. И мое сердце и Ваше Он наполнил любовью, чтобы мы слились душа с душой, чтобы мы стали едины и пошли одной дорогой в жизни. Без Его воли нет ничего. Пусть не тревожит Вас совесть о том, что моя вера станет Вашей верой. Когда Вы узнаете после, как прекрасна, благодатна и смиренна наша православная религия, как величественны и великолепны наши храмы и монастыри и как торжественны и величавы наши богослужения, - Вы их полюбите, Алике, и ничто не будет нас разделять».

Принцесса с затаенным дыханием слушала вдохновенные слова цесаревича, и тут вдруг она заметила, что из его голубых глаз потекли слезы. Сердце ее, и так переполненное любовью и печалью, не выдержало, и из уст послышалось тихое: «Я согласна».

«Милая, дорогая, бесценная мама, - в восторге писал домой наследник, - ты не можешь себе представить, как я несказанно счастлив... Сегодня утром нас оставили одних, и тут, с первых же слов, она согласилась. Одному Богу известно, что произошло со мной. Я плакал, как; ребенок, и она тоже... Весь мир сразу изменился для меня; природа, люди - все; и все мне кажутся добрыми, милыми и счастливыми. Я не мог даже писать, до того у меня дрожали руки... Спаситель сказал нам: «Все, что ни просишь у Бога, даст тебе Бог». Слова эти бесконечно мне дороги, потому что в течение пяти лет я молился ими, повторяя их каждую ночь, умоляя Его облегчить Алике переход в православную веру и дать мне ее в жены...»

Дни их помолвки совпали с предсмертной болезнью государя Александра III. За 10 дней до его смерти они приехали в Ливадию. Государь Александр III, желая оказать внимание невесте своего сына, несмотря на все запреты врачей и семьи, встал с кровати, надел парадную форму и, сидя в кресле, благословил припавших к его ногам будущих супругов, Лично к принцессе он проявил большую ласку и внимание, о чем впоследствии царица мученица с волнением вспоминала всю жизнь.

20 октября 1894 г. в Возе почил Государь Император Александр III. На следующий день среди глубокой печали блеснул луч радости: принцесса Алике приняла Православие с наречением ей имени Александра, в честь царицы мученицы Александры (+ 303), и оба, жених и невеста, причастились Святых Тайн. Через три недели в скорбной, траурной обстановке состоялось венчание государя императора Николая Александровича и принцессы Александры. «Свадьба наша, - вспоминала потом государыня, - была как бы продолжением этих панихид, только что меня одели в белое платье».

Первые 20 лет супружества царской четы были самыми счастливыми их личной семейной жизни. Более счастливой семьи никто из близко знавших их не встречал. Свв. страстотерпцы и сами это сознавали-так, государыня в одном из своих писем к государю писала: «В нынешние времена редко видишь та кие браки... Ты - моя жизнь, мой свет... Когда на сердце тяжело от забот и тревог, каждое проявление нежности дает силу и бесконечое счастье. Ах, если бы дети наши могли бы так же быть счастливы в своей супружеской жизни». И другие, наблюдая со стороны их тихое счастье и примерную семейную жизнь, удивлялись этой идиллии двух венценосных супругов. Пьер Жильяр, воспитатель наследника цесаревича Алексия, писал: «Какой пример, если бы только о нем знали, давала эта столь достойная семейная жизнь, полная такой нежности. Но как мало людей о ней подозревали. Правда, что эта семья была слишком равнодушна к общественному мнению и укрывалась от посторонних взглядов». Друго близкий к царской семье человек, флигель- адъютант Мордвинов, вспоминал; «Я навсегда буду под впечатлением этой изумительной, до встречи с ними никогда ранее мною не виданной, чудной во всех отношениях семьи». «Я скажу про них просто, - говорил камердинер Волков, - это была самая святая и чистая семья».

Осенью 1895 г. родилась первая дочь- славный, крупный ребенок, вызвавший новые заботы, давший новые радости. «Богом нам посланную дочку при молитве мы назвали Ольгой», - отметил в своем дневнике государь.

Св. мученица вел. княжна Ольга унаследовала от отца все лучшие стороны его души: простоту, доброту, скромность, непоколебимую честность и всеобъемлющую любовь к Родине, а от матери - глубокую евангельскую веру, прямоту, умение владеть собой и крепость духа. Она обладала очень живым умом и рассудительностью-этой высшей добродетелью, по слову прп. Антония Великого. Неудивительно, что государь часто советовался с ней, даже по самым важным вопросам. Ее чистая, «хрустальная» душа, как выразился один из ее воспитателей, отражалась и на внешнем ее облике; люди чувствовали в ее присутствии какой-то неиссякаемый источник жизни, радости и мира. «Чем больше глядишь на нее, тем миловиднее становится ее лицо, - говорила сестра, работавшая с ней в лазарете, - оно озарено внутренним светом, оно становится прекрасным от каждой ее светлой улыбки. Она вся ясная, радостная».

Св. княжна Ольга очень любила Россию и так же, как и ее отец, любила простой русский народ. Когда заходила речь о том, что она может выйти замуж за одного из иностранных принцев то она не хотела и слышать об этом, говоря: «Я не хочу покидать Россию. Я - русская и хочу остаться русской».

Через два года родилась вторая девочка, названная во святом Крещении Татьяной, еще через два года - Мария, а еще через два года - Анастасия.

С появлением детей св. царица отдала им все свое внимание: кормила, ежедневно сама купала, неотступно бывала в детской, не доверяя своих детей никому. Бывало, что, держа на руках ребенка, она обсуждала серьезные вопросы своего нового учреждения или, одной рукой качая колыбель, она другой подписывала деловые бумаги. Государыня не любила ни минуты оставаться праздной, и своих детей она приучила к труду. Чудные вышивки выходили из-под их быстрых рук. Две старшие дочери - Ольга и Татьяна - во время войны работали с матерью в лазарете, исполняя обязанности хирургических сестер.

«Чем выше человек, - говорил царь мученик, - тем скорее он должен помогать всем и никогда в обращении не напоминать своего положения. Такими должны быть и мои дети». Сам являясь добрым примером простоты, кротости и внимательности ко всем, государь и детей своих воспитал такими же.

Доктор Боткин в письме к своей дочери описывает, как он попросил сидевшую у него вел. княжну Анастасию выйти в коридор и позвать лакея. «Вам зачем?» - «Я хочу вымыть руки». - «Так я вам подам». На протесты доктора она сказала: «Если это ваши дети могут делать, то отчего я не могу?» - и, моментально завладев чашкой, помогла ему вымыть руки.

Во время прославления прп. Серафима Саровского царственные мученики горячо молились в Сарове пред мощами новоявленного угодника Божия, о даровании им сына - наследника. На следующий год у них родился мальчик, который во святом Крещении был назван Алексием в честь св. Алексия, митрополита Московского. Наследник от природы был наделен исключительной красотой. Радости счастливым родителям, казалось, не было предела, но вот уже на второй месяц после его рождения обнаружилось, что ребенку передалась наследственная болезнь Гессенского дома - гемофилия, которая ставила жизнь его под постоянную угрозу внезапной смерти. Даже при легких ушибах происходили внутренние кровоизлияния, от которых наследник сильно страдал.

Когда отрок подрос, государыня научила его молиться. Ровно в 9 часов вечера он поднимался с ней в свою комнату, читал громко молитвы и ложился спать, осеняемый ее крестным знамением. Государыня сама преподавала ему Закон Божий. В одном письме из Тобольской ссылки она писала: «Прохожу с Алексеем объяснение Литургии. Дай мне Бог умение учить, чтобы на всю жизнь осталось у него в памяти... Почва благая - стараюсь, как умею...» Наследник имел горячее, доброе сердце, отзывчивое к чужому горю. Несмотря на его болезненность, которая наложила свой отпечаток на его необыкновенно привлекательное и открытое лицо, он был очень живым и веселым мальчиком, эта жизнерадостность заражала порой и седовласых старцев, которые, забыв года, проводили с ним время в детских шалостях.

Государыня писала о детях государю: «Они делили все наши душевные волнения... Крошка чувствует так много своей маленькой чуткой душой - никогда не буду в состоянии возблагодарить Бога достаточно за ту чудную милость, которую Он мне дал в тебе и в них. Мы одно».

Много царь мученик потрудился для славы Церкви. Его можно назвать ктитором всей Вселенской Православной Церкви. Не только Русская Церковь пользовалась его щедротами, но и церкви Греции, Болгарии, Сербии, Румынии, Черногории, Турции, Египта, Сирии, Ливии, Абиссинии, Палестины. Он во всем мире выступал на защиту православной веры и оберегал церковный мир по всему миру. Велика его роль и в деле прославления русских святых: в его царствование было прославлено больше святых, чем за весь XIX в. Православный народ, видя на царском престоле стольбоголюбивого государя, воздавал славу Царю царей за Его милость к России и ее людям. «В сердце народном у тебя, государь, нет на земле соперников, а только на Небе, - говорил, приветствуя царя мученика, архиепископ Волынский Антоний (Храповицкий). - Православный народ твой никого так на земле не любит, как своего царя. Но он любит на Небе святых Божиих угодников, тех, которые, будучи в теле, жили на земле жизнью блаженных ангелов. Какова же бывает радость народа, когда он своими глазами видит, что эти две его основные привязанности не противопоставляются одна другой, но, напротив, совпадают: когда он, собираясь на поклонение святым угодникам, видит среди себя государя своего, покидающего свои столицы и дворцы и поспешающего в глухой угол своей необъятной страны для поклонения православной святыне».

Первым в царствование царя мученика был прославлен святитель Феодосии Черниговский - в 1896'г. Затем в 1897 г. - священномученик Исидор и с ним 72 мученика Юрьевские. В 1903 г. состоялось прославление прп. Серафима Саровского. Их величества прибыли на это всероссийское торжество 17 июля. Государь по приезде сразу же отправился в келью иеросхимонаха Симеона для исповеди, откуда вышел только через час. На следующий день - рано утром, совершенно неожиданно - свв. венценосцы пришли к ранней обедне. Это внезапное появление царской четы произвело на народ сильное впечатление. Они явились туда без свиты, как простые богомольцы. За литургией они причастились Святых Тайн, а вслед за ними причастились еще 50 богомольцев. В самый день прославления - 19 июля - торжественный выход царя и царицы в собор начался почти за первым ударом колокола. Неожиданный порыв ветра вдруг выбил из рук государыни раскрытый зонтик Минутная остановка. Проворная монахиня из первого ряда несметной толпы, схвативши зонтик, передала его царице, целуя ей руку. Простые русские женщины, воспользовавшись минутной остановкой, бросились к ногам царицы и, не сдерживая выражений своих чувств, с причитаниями стали целовать края ее платья, а одна с плачем громко кричала: «Матушка ты наша родная, царица-сиротинушка! Господь тебе сыночка не дает, несчастной...» Момент был потрясающий. Капли слез скатились тогда из глаз императрицы. Она поняла тогда, насколько близок к ней православный русский народ, что даже ее потаенная скорбь разделялась им в полной мере. И ее печаль являлась общей народной печалью. Особенно горячо лилась молитва св. царицы о даровании ей сына - перед мощами новоявленного угодника Божия, с ее молитвой слилась пламенная молитва народа. Господь внял этой мольбе, и через год после прославления родился дивный мальчик - цесаревич Алексий.

Царь мученик, живший идеалами допетровской Руси, всегда желал восстановить в Русской Церкви патриаршество. Но проведение этой сложной реформы всецело зависело от удачного выбора Патриарха, так как Патриарх являлся как бы соправителем царю. Изучив как следует этот вопрос, государь принял мужественное решение: возложить это тя- желое бремя на себя. Еще в 1904 г. он, под свежим впечатлением великих Саровских торжеств и радостного исполнения связанного с ними обетования о рождении ему наследника, приехал к митрополиту Санкт-Петербургскому Антонию просить благословение на отречение от престола и пострижение в монахи в одном из монастырей, но митрополит отказал ему в этом. Об этом свидетельствует тодашний обер-прокурор Синода Лукьянов в своих воспоминаниях. На предсоборном присутствии 1906 г. государь спросил собравшихся архиереев, есть ли у них намеченный кандидат в Патриархи. После некоторого замешательства последовал отрицательный ответ. Тогда государь осведомился у них, согласились ли бы они, чтобы на патриарший престол государь выставил себя как кандидата, сложив власть императора и оставив престол сыну, учредив при нем регентство из государыни и своего брата вел. князя Михаила. Произошло еще большее замешательство, и на этот вопрос государя последовало гробовое молчание: «Иерусалим... не узнал времени посещения своего...» (см. Лк. 19,44).

Надо признать, что и в деле прославления святых Первый Мирянин Церкви шел впереди Синода, находившегося под известным влиянием века. Здесь он дважды проявил свою самодержавную волю в отношении Синода. В первый раз это было в деле прославления св. Иоасафа Белгородского: когда Синод решил отложить это торжество, государь, не согласившись, сам назначил срок прославления. И второй раз его воля была проявлена в деле прославления святителя Иоанна Тобольского. Велико было благочестие государя, давшеему решимость вести дело прославления несмотря на препятствия, которые даже Синод видел во мнениях и колебаниях так называемого образованного общества. Государь не имел этого страха перед мнением неверующей и непатриотичной интеллигенции. Он был чужд ей, живя одной душой со своим православным церковным народом.

А общество это чем больше теряло способность мыслить и чувствовать так, как велит Православная Церковь, тем больше оно не понимало царя. Царь был для него совершенно чужим, ненужным, лишним, несвоевременным. Духовно отойдя от Святой Руси, оно совершенно отчуждилось и от своего монарха, А царская семья, наоборот, жила идеалами Святой Руси и являла собой ярких ее представителей. Они любили посещать монастыри, встречаться с подвижниками, подвизавшимися в них. Государыня посетила блаженную Пашу Саровскую в Дивеевской обители. В 1916 г., посетив Новгород с его древними памятниками и святынями, она навестила юродивую, стосемилетнюю старицу-затворницу Марию Михайловну, жившую в Десятинном монастыре. «Вот идет мученица-царица Александра», - встретила ее такими словами блаженная Марья. Затем благословила ее, поцеловала и сказала: «А ты, красавица, - тяжелый крест - не страшись...» Светское общество высмеивало лучшие религиозные чувства государыни, называло ее за глаза фанатичкой и ханжой и мечтало о насильном пострижении ее в монахини.

Царская семья, жившая высокодуховной жизнью, осталась непонятой холодным к истине и праздным светским обществом. Между государем и обществом легла глубокая пропасть. Пропасть эта все увеличивалась по мере разложения народа темными силами, которые действовали, как всегда, тайно и очень хитро.

Первая мировая война, начавшаяся двумя героическими подвигами России - спасением Сербии от Австро-Венгрии и Франции от Германии, оттянула лучшие народные силы на борьбу с противником. Сам государь с августа 1915 г. большую часть времени проводил в ставке, вдали от столицы и дворца. Приняв на себя верховное командование армией, он исправил положение на фронте до того, что победа уже считалась обеспеченной и в Совете министров и Синоде уже открыто обсуждался вопрос о том, как себя должны вести Церковь и государство в отношении к освобожденному от мусульман Константинополю. И вот в тот самый момент, когда победа была столь близка, тыл, окончательно поддавшийся льстивой пропаганде безбожников, совершил измену своему государю. В Петрограде началось вооруженное восстание, связь государя со столицей и семьей была умышленно прервана, сведения же поступали самые противоречивые. Измена окружала государя со всех сторон, его приказы командующим всех фронтов о посылке воинских частей на подавление мятежа не были исполнены.

Намереваясь лично узнать положение в столице, государь выехал из ставки и отправился в Петроград. В Пскове к нему, совершенно отрезанному от всего мира, явилась делегация от Государственной думы. Делегаты стали просить государя отречься от престола для успокоения мятежа. К ним присоединились и генералы Северного фронта, забывшие присягу и крестное целование. Государь запросил ставку; оттуда последовал ответ, что и ставка, и генералы штаба, и начальник его генерал Алексеев просят государя отречься от престола для «спасения» России. К ним вскоре присоединились и командующие другими фронтами - даже дядя государя, вел. князь Николай Николаевич.

Перед этим государь провел бессонную ночь в молитве и слезах в своем вагоне. Муки царственного страстотерпца перед его отречением можно сравнить с Гефсиманской молитвой Господа нашего Иисуса Христа. Он, как и Спаситель, понес грех народа на себе, грех предательства, грех забвения Бога и помазанника Его. Страдания его были очень велики, боль за семью, судьба которой была ему неизвестна, боль за Родину, которой он отдал всю свою жизнь и которую он любил всем своим русским сердцем, боль за народ, в который он так верил, - все это слилось в одну сильную душевную муку.

Эти часы скорби и смирения наложили на лицо царя мученика ту печать умиротворенного спокойствия, которое освещает лики отшедших от мирских сует угодников, то внутеннее сияние, перед которым опускали глаза самые свирепые палачи, выражение того истинного величия, с которым он прошел через все испытания, унижения, муки, чтобы встретить смерть и войти в бессмертие.

«Кругом измена, и трусость, и обманизаписал государь в своем дневнике в этот скорбный для России день. Почти все его покинули, он один оставался верным своему долгу. Не было такой жертвы, которой государь не принес бы для блага своего отечества и народа. В день отречения от престола он сказал: «Дело идет о России, о ее кровных интересах. Для России я готов отдать и трон и жизнь, если я стал помехой счастья Родины. <...> Нет той жертвы, которой я не принес бы во имя действительного блага и для спасения России. Посему я готов отречься от престола».

Представители Думы, лживо называвшие себя представителями народа, обманули государя, уверив его, что народ хочет отречения. На самом деле русский православный народ после Бога и святых Его никого так не чтил, как государя своего-помазанника Божия. Преданный царю адмирал Нилов, находившийся при государе во время его отречения, так мудро объяснил офицерам истинное положение вещей: «Эта измена давно подготовлялась и в ставке, и в Петрограде. Думать теперь, что разными уступками можно помочь делу и спасти Родину, по-моему, безумие. Давно идет ясная борьба за свержение государя, огромная масонская партия захватила власть, и с ней можно только открыто бороться, а не входить в компромиссы».

Во время отречения государя в течение нескольких дней императрица не получала от него известий. Муки ее в эти дни смертельной тревоги, без известий и у постелей больных детей, превзошли все, что можно себе вообразить. Она дошла до крайнего предела сил человеческих. Государю она писала: «Все мы бодры, не подавлены обстоятельствами, только мучимся за тебя и испытываем унижение за тебя, святой страдалец...»

9 марта утром наконец-то смог приехать к семье государь. Узнав об этом, радостная царица выбежала ему навстречу. «Как пятнадцатилетняя девочка, - передает очевидица, - быстро спустилась с лестницы, бежала по длинным коридорам. В эту первую минуту радостного свидания, казалось, все пережитое было позабыто. Когда затем их величества остались одни, они рыдали. Все же теперь они были вместе - сплоченная любовью семья. Эта громадная любовь давала им достаточно сил, чтобы перенести все страдания».

31 июля произошло прощание с дорогими им уголками царскосельского дворца и парка. Царскую семью и свиту преданных слуг под конвоем отправили в полночь в Тобольск «Живем тихо, хорошо устроились, хотя далеко, далеко от всех отрезаны, - писала государыня из Тобольска сестре государя,-но Бог милостив, силы даст и утешит, - сердце полно, выразить нельзя. <...> Сколько горя кругом, куда ни смотришь - слезы, слезы. Но крепко верю, что время страданий и испытаний проходит, что солнце опять будет светить над многострадальной Родиной. Ведь Господь милостив - спасет Родину, вразумит туманный ум, не прогневается до конца. Забыли люди Бога. Год - что царство зла всем правит. Немного еще терпеть и верить. Когда кажется, что конец всего, тогда Он, наверно, услышит все молитвы. Страдания и испытания Им посланы - и разве Он не всегда достаточно сил дает для перенесения всего? Ведь Он Сам показывал нам, как надо терпеть без ропота и невинно страдать...»

Все царственные мученики, несомненно, сознавали приближение конца и готовились к нему. Даже младшие: св. княжна Анастасия и наследник св. цесаревич Алексий не закрывали глаза на действительность, как это видно из случайно вырвавшихся как-то у наследни- ка слов: «Если будут убивать, то только бы не мучили». Понимали это и преданные слуги государя, мужественно последовавшие за цар- ской семьей в ссылку. «Я знаю, что я не выйду из этого живым. Я молю только об одном - чтобы меня не разлучали с государем и дали умереть вместе с ним», - говорил генерал- адъютант И. Л. Татищев.

Глубоко проникнувшись евангельским духом, царственные страстотерпцы в заточении возносили молитвы за своих мучителей. Вел. княжна Ольга писала из Тобольска: «Отец просит передать всем тем, кто ему остался предан, и тем, на кого они могут иметь влия- ние, чтобы они не мстили за него, так как он всех простил и за всех молится, чтобы не мстили за себя и чтобы помнили, что то зло, которое сейчас в мире, будет еще сильнее, но что не зло победит зло, а только любовь...» В Ипатьевском доме было найдено стихотворение, написанное рукой св. мученицы княжны Ольги, которое называется «Молитва», последние два четверостишия его говорят о том же:

Владыка мира, Бог вселенной,
Благослови молитвой нас
И дай покой душе смиренной
В невыносимый страшный час.
И у преддверия могилы
Вдохни в уста Твоих рабов
Нечеловеческие силы
Молиться кротко за врагов.

В Тобольске царскую семью постигло новое испытание. Прибывший из Москвы комиссар объявил государю, что его увозят и что отъезд состоится этой ночью. Из-за болезни наследника вся царская семья не могла ехать вместе. Государыня решила сопровождать мужа, несмотря на болезнь сына, которого она решила покинуть во имя долга. Семья провела полдня у постели цесаревича. Государыня сидела на диване, имея с собой рядом двух дочерей. Они так много плакали, что их лица опухли. Все окружающие царскую семью скрывали свое мучение и старались казаться спокойными. Родители и дети никогда не разлучались, а теперь должны были разделиться, даже с больным сыном и накануне Пасхи, когда вся семья всегда была вместе. Впрочем, разлука была очень недолгой.

Следующим местом их заточения был Екатеринбург. Два с половиной месяца прожила здесь царская семья среди шайки наглых, разнузданных людей - новой их стражи, подвергаясь издевательствам и непрерывным страданиям. При первом обыске большевик грубо вырвал из рук императрицы ручной мешочек и отвечал государю дерзостями. В первое время вел. княжны спали на полу и все ели отвратительную пищу. Караульные были поставлены во всех углах дома и следили за каждым движением заключенных. Они покрывали стены неприличными рисунками, глумясь над императрицей и вел. княжнами.

С кажцым днем страдания царственных мучеников все увеличивались. Караульные, присутствуя за обедом, не снимали фуражек, курили; комиссар, почти всегда пьяный, беря однажды тарелку, толкнул государя локтем прямо в лицо. В нижнем этаже дома было устроено караульное помещение. Грязь там стояла ужасная. Пьяные голоса все время горланили революционные или неприличные песни, под аккомпанемент кулаков, стучащих по клавишам рояля. А сверху, точно с неба, доносились отдаленные звуки божественных напе- вов. То пленники пели дивные, трогательные молитвы литургии. Их безропотная покорность воле Божией, незлобивость и смирение давали им силы твердо переносить все страдания. Они уже чувствовали себя по ту сторону бытия и с молитвой в душе и на устах готовились к своему переходу в жизнь вечную.

Покоренные царственной простотой, смирением и человеколюбием венценосных страстотерпцев, тюремщики вскоре переменили свое зверское отношение к ним. Сбитые с толку революционной пропагандой, солдаты почувствовали величие душ их пленников, их истинное лицо. Эта перемена настроения, происшедшая в охране, не ускользнула от внимательного взора ЧК.

Во главе уральской ЧК стояли люди, забывшие все человеческое, их повседневным занятием было планомерно проводимое уничтожение лучших русских людей, верных сынов распинаемой России. Никто из них не был представителем русского народа, это были лютые враги христианства и помазанника Божия - государя императора. Когда они увидели, что старая охрана царской семьи начинает проникаться добрыми чувствами к узникам, то тут же сменили ее новой - из самих чекистов. Во главе этой охраны встал Янкель Юровский. Назначение Юровского ознаменовалось для царской семьи установлением поистине каторжного режима. Государь любил всегда физический труд, отсутствие движения плохо отзывалось на его здоровье. Юровский запретил ему работать в саду; запрещено было также подходить к окнам; однажды, когда вел. княжна Анастасия Николаевна задумчиво глядела на краешек неба, на угол улицы - на кусочек свободного мира, часовой выстрелил в нее, и пуля пролетела над ее головой.

За три дня до убиения царственных мучеников к ним был последний раз приглашен священник для свершения службы. Батюшка служил обедницу, по чину службы положено было в определенном месте прочесть кондак «Со святыми упокой...» Почему-то на этот раз диакон, вместо того чтобы прочесть этот кондак, запел его, запел и священник. Царственные мученики, движимые каким-то неведомым чувством, опустились на колени. Так они прощались с этим миром, чутко отзываясь на призывы мира горнего - Царствия вечного.

В ночь с 3 на 4 июля, когда узники спали крепким сном, их разбудили и приказали одеваться, чтобы покинуть город, которому будто бы угрожала опасность. Царская семья спустилась в нижний полуподвальный этаж, где государь с больным сыном сел на стул посреди комнаты. Вокруг расположились государыня, вел. княжны, доктор и трое преданных слуг. Все ожидали сигнала к отъезду.

Неожиданно в комнату ворвался Юровский в сопровождении семи вооруженных человек, бывших германо-австрийских военнопленных, и трех своих друзей-каторжников, уголовных преступников, выпущенных на свободу Временным правительством. Пленники сразу же поняли, в чем дело, государыня перекрестилась, но не произнесла ни слова. После невнятного заявления Юровского о приговоре царской семьи к расстрелу он выстрелил в упор в государя. Императрица бросилась к убитому мужу, но тут же упала, сраженная несколькими пулями. Бог послал им счастье не слышать стонов цесаревича, не видеть его лица, залитого кровью, его рук, протянутых к отцу, и криков раненой вел. княжны Анастасии, которую два палача добивали штыками. Самое невинное и святое претерпело наибольшие муки.

Одиннадцать тел свв. мучеников остались лежать в лужах крови. Но страх мучителей перед венценосными страдальцами простирался дальше - даже мертвые они были страшны им. Боясь, что их святым останкам начнет воздаваться должное поклонение в народе, мучители уничтожили их тела.

Но память о свв. царственных мучениках и их верных слугах они не смогли уничтожить. Долго носил народ в себе эту память, долго бережно хранил ее, тайно молясь свв. страстотерпцам, пока наконец свободная часть Русской Церкви торжественно не прославила их вместе с прочими новомучениками и исповедниками Российскими. И ныне вся Церковь постоянно обращается к ним в своих молитвах, прося ходатайствовать пред престолом Божиим о нас и о страждущем Отечестве нашем. Молитвами святых угодников Божиих царственных страстотерпцев да избавит Господь души наши от рабства греховного, а Отечество наше от власти безбожников и да поставит вновь помазанника Своего народу русскому, во утвержцение веры и благочестия и в прославление всесвятого Имени Его Отца и Сына и Святого Духа, в Троице славимого Бога. Аминь.

• Царственные мученики прославлены в 1981 г. Русской Православной Церковью Заграницей. Торжества канонизации состоялись в Нью-Йорке 31 окт. - 1 нояб. (по нов. ст.). Прославление совершалось при участии епископата, духовенства, здравствующих членов Дома Романовых и огромного числа молящихся, съехавшихся изо всех стран русского рассеяния. В России Православной Церковью (Московский патриархат) царственные мученики еще не прославлены, в настоящее время материалы изучаются в Комиссии по канонизации.